Новости

Абдусалам Абдулкеримович Гусейнов

Предыстория Университета началась в 1992 г., когда был создан Российский центр гуманитарного образования (РЦГО). Создание такого Центра было обусловлено необходимостью осуществить переаттестацию преподавателей гуманитарных наук по всей стране в новых условиях, сложившихся в результате перехода от СССР к Российской Федерации. Институт философии РАН стал головной организацией, осуществлявшей эту работу. После ее завершения встал вопрос: как будет дальше функционировать РЦГО? В то время в стране было небольшое количество гуманитарных вузов, а у нас уже появился накопленный опыт в этой сфере, который не хотелось терять.

Тогда правительственным распоряжением РЦГО получил статус Университета, который уже позже был переименован в Государственный университет гуманитарных наук, а затем в ГАУГН.

Когда он назывался ГУГН, студенты стали себя называть «гугеноты». В ГУГН были философский, исторический и другие факультеты. В то время Университет работал в сотрудничестве с РГГУ, ректором которого был Юрий Афанасьев. Потом (на каком-то этапе) возник небольшой конфликт, и тогда было решено создать исторический факультет отдельно на базе Института всеобщей истории РАН под руководством Александра Чубарьяна. Вскоре после этого ректорат Университета перебрался на площадь Института философии, и сложилась та структура, которую мы сейчас знаем: функционирование ГАУГН на базе академических институтов. У Университета было несколько отцов-основателей. Одним из них, игравшим важную, быть может, даже решающую роль был академик Вячеслав Степин.

Первоначальная идея была сделать Университет союзом самостоятельных «колледжей-факультетов», то есть была взята модель Кембриджа или Оксфорда. Также планировались общие лекции по тем предметам, которые входили в государственный образовательный стандарт: философия, история, математика, и другие. Философы для всех будут читать свой предмет, историки - историю и так далее. А потом уже будет специализация в рамках собственного факультета и института. И также была задумка, что ректоры будут постоянно меняться, с периодичностью в год-два. Обе эти идеи в реальности были похоронены, и Университет несколько изменился. Когда Лев Любимов сдавал свои позиции, нами был избран ректором Чубарьян, который потом остался, стал президентом; а общие лекции, которые как раз должны были проходить в конференц-зале Института философии тоже не привились.

Факультет политологии был создан позже, сначала это было отделение в рамках философского, а потом оно выделилось в самостоятельную единицу. На тот момент я был заместителем декана философского факультета. Когда отделились политологи, Вячеслав Степин остался руководить у философов, а я возглавил новый факультет.

На первом этапе никаких особых сложностей не было, потому что еще не пошел «Болонский процесс», не было такой бюрократизации, которая пошла позже, и в общем-то наш Университет мог в свободной атмосфере творчески развиваться, доказательством чего, например, является возможность организовать преподавание восточных языков и восточной философии на философском и политологическом факультетах.

Востоковеды изначально не были даже отделением, это была инициатива философского факультета в рамках расширения кругозора у студентов: ввести преподавание восточных языков и с западной европейской философией преподавать еще и восточную. Это не предусматривалось никакими стандартами, а мы могли это сделать. И поэтому диапазон возможностей, какие предметы и как их преподавать, у нас был широкий. Позже в связи с тем, что нужно было найти какую-то структуру, чтобы придать легитимность накопленному опыту, было создано отделение востоковедения, которое затем вылилось в целый факультет.

Особенность нашего Университета и одновременно его недостаток в том, что он гуманитарный, но без филологии. Были попытки создать факультет на базе Института мировой литературы РАН, еще какие-то, но они, насколько мне известно, тоже ничем не увенчались, поскольку делалось это в такой академической манере, которая исключает волевые решения, и всегда предполагает согласие со стороны авторитетных ученых.

Создание Университета как кузницы кадров для институтов, по крайней мере на примере философского и политологического факультетов, оправдало себя в полной мере, это можно сказать достоверно. У нас в Институте много научных сотрудников, как минимум пара десятков, если не больше, это выпускники этих факультетов, которые очень хорошо себя показали, в том числе и в науке о себе заявили. Сейчас философский и политологический факультеты все-таки в некотором отрыве от Института, хотя наши коллеги ведут там преподавательскую работу.

Ребятам я хотел бы пожелать заниматься философией в тех условиях, которые есть, тем более что семинары и конференции Института открыты для всех и для студентов ГАУГН в том числе. Этим надо пользоваться. Кроме того, наши профессора ведут там работу, поэтому желаю студентам философам-политологам ГАУГН не обращать внимания на все соблазны, связывать свою судьбу с наукой, с теорией. Это трудно, но увлекательно.