Новости

В начале этого учебного года временно исполняющим обязанности ректора Государственного академического университета гуманитарных наук (ГАУГН) был назначен Илья Сокольщик. В специальном интервью он рассказал о том, что ждет наш университет в будущем, как будет осуществляться взаимодействие с Российской академией наук и каким образом можно повысить престиж гуманитарных профессий.

Здравствуйте, Илья Михайлович, спасибо, что согласились ответить на несколько вопросов. Вы стали временно исполняющим обязанности ректора относительно недавно, скажите, как Вы себя ощущаете в новом статусе, насколько Ваши ожидания совпали с реальностью?

Основная задача ректора, как любого руководителя учреждения, — это определить некие стимулы, ориентиры для развития, напомнить о ценностях, и контролировать этот процесс. С точки зрения ценностей вряд ли можно сказать, что что-то глобальное поменялось в нашем университете. Не мной и не предыдущим ректором Денисом Валерьевичем Фоминым-Ниловым закладывались наши ценности, связанные с Российской академией наук, с академическим знанием, с академической средой, абсолютно уникальной атмосферой нашего университета, которая для нас является самоценностью, внутри которой появляются, растут, созревают и становятся успешными молодые люди: бакалавры, магистры, аспиранты. Образовательный процесс идет ровно так, как должен идти.

В то же время на управленческом уровне произошёл ряд изменений: появились новые проректоры, сменились советники. Это нормальные процессы, когда руководитель меняет управленческую команду. Хотя, надо сказать, что ни один из предыдущих проректоров не ушел. Добавилось несколько новых сотрудников, например, появился проректор ГАУГН по хозяйственной деятельности и имущественному комплексу. Это очень важное направление, поскольку впервые у университета появилось свое полноценное здание. И здесь необходимо отметить заслуги Дениса Валерьевича [Фомина-Нилова] и всей команды университета, которые много-много лет работали с Министерством [науки и высшего образования Российской Федерации] и в целом с государственными органами по вопросам имущественного комплекса.

Илья Михайлович, Вы не просто временно исполняющий обязанности ректора, а еще и выпускник ГАУГН. Скажите, выпускнику сложнее смотреть на какие-то процессы, которые происходят в университете и выстраивать определенные управленческие схемы, ставить соответствующие цели, задачи или наоборот, это Вам помогает?

Конечно, я думаю, что любому выпускнику своего университета и сложнее, и легче. Сложнее, потому что — это повышенная ответственность. Ты не просто рассматриваешь это как место работы, это гораздо больше, это часть твоей жизни, и нельзя допустить ошибку, тем более в родном университете. В этом смысле ответственность на порядок больше. Мне не с чем сравнить, я не был на похожих управленческих позициях в других учебных заведениях, но, если так смоделировать, я думаю, это, конечно, совершенно другое ощущение ответственности. В какой-то мере проще, потому что выпускник понимает специфику, особенности нашего университета. Как я уже отмечал, многие вещи, которые работают в других крупных вузах, не работают в нашем. Я, конечно, не говорю про нормативно-правовое регулирование, оно, безусловно, везде соблюдается. Речь идет о практиках, управленческих практиках, организационных, коммуникативных. Здесь у ГАУГН есть особая специфика, и выпускник — это, безусловно, знает, понимает, чувствует. Поэтому не только предыдущий ректор и временно исполняющий обязанности ректора сейчас, но и большинство проректоров также являются выпускниками, это создает необходимый кумулятивный эффект. Многие вещи не стоит и не нужно объяснять, коллеги все понимают порой без слов.

За последние месяцы система управления Университета трансформировалась. Связано ли это с тем, что грядут какие-то серьезные реформы учебного процесса?

Ректор университета имеет достаточно большую власть в управленческих, в хозяйственных в кадровых вопросах, но в меньшей степени он имеет возможность повлиять на образовательный процесс. И здесь ключевыми органами являются Учёный совет и Учебно-методический совет, который действует при Учёном совете. Поэтому ни один ректор, как мне представляется, не имеет возможностей по своему собственному желанию, в какой-то мере, произволу, устроить реформу образовательного и учебного процессов. Университет наш в этом смысле не исключение, у нас еще сложнее провести те или иные реформы. Ректор может предлагать сообществу руководителей факультетов те или иные изменения, которые могут быть приняты. Не скрою, что действительно есть ряд идей, которые, как мне представляется, могли бы быть полезны образовательному процессу: для студентов, для преподавателей, для факультетов в целом. Например, это реализация универсальных компетенций с помощью межфакультетских курсов. Это достаточно сложно логистически, поскольку наши факультеты разбросаны по разным адресам и находятся в небольших зданиях. Поэтому сформировать крупные учебные группы на основе самостоятельного выбора студента (по записи) не так просто, но к этому, как мне представляется, нужно идти, чтобы преодолевать некую изолированность факультетов друг от друга. Когда у нас один и тот же предмет читают столько преподавателей, сколько есть направлений подготовки, – это не самый идеальный вариант организации образовательного процесса. Поэтому нам нужно искать лучших преподавателей и предоставлять им возможность работать с лучшими студентами. Эффект от общения лучших с лучшими создаст позитивный эффект в рабочем плане.

Мы, безусловно, следуем повестке, вводим курс истории, который Министерство науки и высшего образования Российской Федерации сейчас сделало обязательным для всех направлений подготовки. Он у нас и так был, а теперь мы его еще расширим, улучшим.

Илья Михайлович, как университет планирует выстраивать свою активность для усиления позиций во вне? Как будут выстраиваться отношения с Российской академией наук, будут ли они пересматриваться?

Любое высшее учебное заведение – это организация, деятельность которой направлена прежде всего на обучение студентов, на повышение квалификации университетских работников, на занятия научной деятельностью. Вопрос о внешних связях, безусловно, крайне важен. Он является производным от того, что делает университет. Если говорить о технических вузах, то они создают какие-то опытные модели. Безусловно, у них есть контакты с производственным сектором, с бизнесом. В этом смысле гуманитарным университетам, к которым относится и ГАУГН, сложнее, потому что как таковых субъектов в реальном секторе или бизнесе, которые были бы заинтересованы в социогуманитарном знании, не так много, хотя они есть. Но наша задача в современных условиях объяснить и показать, что без должной социогуманитарной рефлексии общество не раскрывает нужного потенциала, чтобы преодолеть очень серьезные вызовы. Полагаю, у ГАУГН большие возможности в этом вопросе. Мы обязаны служить обществу и государству, показывая и рассказывая о том, о чем порой высокие государственные деятели и структуры, из-за занятости, нехватки времени, просто не успевают подумать.

Здесь у нас нет никаких опасений, что фундаментально что-то изменится. Безусловно мы будем проводить эту работу активно, планируются обширные связи и контакты с РАН, со связанными институтами и с ее отдельными членами. Здесь мы не видим никаких подводных камней и проблем.

Илья Михайлович, сейчас на передний план выходят инженерные и IT- специальности. Как не затеряться гуманитарным наукам на этом фоне? Не являемся ли мы сейчас свидетелями их заката? И как в целом следует выстраивать гуманитарное образование в связи с таким вызовом?

Закат гуманитарных наук? Это хороший провокационный вопрос. Здесь есть о чем задуматься. Но мне представляется, что закат социальных и гуманитарных наук в современных условиях невозможен, потому что сложно найти человека, который бы не понимал важность экономической науки, юридической, психологической, необходимость социологов и культурологов, востребованность политологов, а также особую роль философов в любом обществе. Образованный человек, который учился в школе, общается с культурными людьми, не может не отмечать, что те, кто имеет широкое социально-гуманитарное образование, видят процессы совершенно по-иному. Это настоящая помощь в устроении общества. Без стабильного общества никому не нужны ни ракеты, ни автомобили. Именно гуманитарии осмысляют, что происходит в социальных отношениях: видят проблемы и риски, рекомендуют государственным и управляющим органам те или иные изменения во избежание социальных катаклизмов. А ведь подобные катаклизмы могут носить гораздо больше потрясений и вреда, чем любые техногенные. Безусловно, нельзя говорить о закате гуманитарных наук в условиях, когда идет переосмысление глобалистской парадигмы, когда некие идейные установки в подходах к изучению социальности подвергаются существенному сомнению. Существует широко разделяемое мнение о том, что исключительно национальной науки не бывает. Это так, но в то же время творить науку, исходя из национального контекста, нельзя относить к чему-то запрещенному. Это нормальная деятельность, которая способствует лучшему пониманию людьми, где и как они живут и куда они идут. Поэтому наша деятельность востребована и нужна.

Сейчас есть достаточно много разговоров относительно цифровизации: того, как влияют новые технологии расширенной реальности на наше общение, на наше взаимодействие. В частности, среди экспертов много говорится о необходимости формирования такого направления, как цифровая гуманитаристика. Есть ли перспективы для развития соответствующих образовательных программ в университете?

В процессах цифровизации можно выделить два аспекта. В первом случае, если мы говорим о внедрении информационных цифровых технологий в образовательный процесс, то от этого никуда не деться. Но это, безусловно, не должно быть самоцелью, и перегибы здесь чреваты потерей качества и традиций образования. Например, сегодняшние преподаватели, получив первые курсы молодых людей-девушек, которые провели старшие классы в дистанте в эпоху COVID-19, отмечают проблемы с ними в образовательном процессе. Злоупотребление этими цифровыми технологиями, на мой взгляд, недопустимо.

Считаю, что, образование – достаточно консервативная сфера, она должна оставаться такой, это мое глубокое убеждение. Для того, чтобы оно жило и развивалось достаточно всего трех вещей: нужны профессор, обучающийся и книги. По большому счету для того, чтобы фундамент образования никуда не делся, этого достаточно. Ну и еще тетрадь, чтобы записывать. Если мы не вкладываемся в это, а пытаемся обвесить вокруг все цифровыми гаджетами, порталами и прочим, то мы стремимся к выхолащиванию содержания образования, сути образования, прячась за современными прогрессивными тенденциями. В этом смысле я консервативен, может быть даже ретрограден. Считаю, что вкладываться нужно прежде всего в аспирантов, преподавателей, доцентов, профессоров, в пополнение библиотек качественной литературой, нужно создавать условия для интересной хорошей учебы, поддерживать молодую талантливую молодежь. Очень хорошо, если всему этому будут сопутствовать компьютеры, гаджеты и VR-очки, но это совершенно не обязательно.

Если мы говорим о втором аспекте. То речь идет, не о внедрении технологий, а о включении в образовательные программы компонентов цифровой реальности, то есть это Big-Data, блокчейн, криптовалюты, искусственный интеллект и прочее. Безусловно, от этого уйти нельзя. Нельзя не включать эти тематики в образовательный процесс. В противном случае это было бы большим упущением. В ГАУГН эти тематики уже успешно обсуждаются на Экономическом факультете. И на Философском факультете, где благодаря декану, академику РАН Владиславу Александровичу Лекторскому, обсуждаются темы искусственного интеллекта.

Конечно, мы должны объяснять современным студентам, показывать, как это работает, как это применимо в гуманитарных науках. К примеру, в чем ценность такого сочинения, которое обычному ученику нужно 3-4 часа писать, когда искусственный интеллект может создать его за секунду? Мы должны найти подходы к ответам на подобные вопросы. Наш университет должен и занимается этими вопросами. Мы хотим войти в эту повестку. У нас есть соответствующие кадры, чтобы разрабатывать эти непростые тем. Так, в ГАУГН есть Центр правовых исследований цифровых технологий, где занимаются темами права и блокчейна, права цифровых технологий, издаются статьи, монографии.

Действительно, вопросы цифровизации, искусственного интеллекта, всего того, как меняется наша повседневная жизнь, как меняется исследовательская повестка, находятся в центре Десятилетия науки и технологий в Российской Федерации, которое только началось и достаточно много с этим десятилетием мы связываем, в том числе решение ключевых инфраструктурных задач, задач по большим вызовам. Мне кажется, совершенно замечательно, что именно науке и технологиям, и в том числе гуманитарным наукам в рамках Десятилетия науки и технологий определены значимое место, значимая роль. Наука и технологии сейчас оказываются в центре общественного и государственного внимания. Как Вы считаете, каким образом Государственный академический университет гуманитарных наук может быть представлен в этом начинании? Каким образом мы будем выстраивать свою активность в связи с объявленным Десятилетием науки и технологий в Российской Федерации.

В целом очень важно, что объявлено Десятилетие. Мы все понимаем, что хотелось бы, чтобы оно превратилось в столетие, чтобы любое десятилетие становилось тем самым временем, когда создаются научные открытия, когда появляются уникальные технологические разработки, которые существенно меняют реальность, окружающий мир и выводят человечество на другой уровень технологического развития, но при сохранении естественной среды обитания, экологии и так далее. В этом случае очень жаль, что раньше не было таких десятилетий.

На фоне Десятилетия науки и технологий мы в какой-то мере вернулись к традициям, когда аспирантура вновь стала областью научной сферы, а не образовательной среды. Безусловно, наука и технологии в нашем государстве сейчас понимаются прежде всего, как естественно-научный и технологический фронт, на поле которого действуют как Институты Российской академии наук, так и Национальный исследовательский центр «Курчатовский Институт», Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова и ряд других мощнейших научно-образовательных центров. Они участвуют в крупных конкурсах по предоставлению финансирования на то или иное технологическое развитие университетов. И конкурировать с такими мощными гигантами, с такими проектами, прямо скажем, ни один гуманитарный вуз России не может в принципе. Задачи, которые стоят перед нашими коллегами-«физиками» (а мы «лирики» в этом смысле) очень обширны. От социально-гуманитарных факультетов, университетов, в том числе от ГАУГН, ждут меньше каких-то громких разработок и технологических прорывов. Мы не можем себе представить, что в какой сфере может быть какой-то очень громкий прорыв, о котором напишут, что социологии что-то изобрели или философы что-то придумали, юристы, изобрели что-то, что еще римское право не знало, ну или в новое время.

Задача социально-гуманитарной сферы — это поддерживать некое правильное здоровое состояние общества, правильный настрой, в том числе ученых естественно-научного профиля, которые неизбежно обращаются к трудам философов, социологов, других социально-гуманитарных ученых в поисках объяснений того, что происходит. В нашей сфере мы более консервативны, но роль наша, безусловно, все равно велика. Здесь мы можем говорить о формировании подходов к пониманию истории, сохранению исторической памяти, к прояснению взаимоотношений России с соседними государствами, с зарубежными партнерами в контексте вот уже тысячелетней истории, без политической какой-то подоплеки, идеологической ангажированности. Мы все-таки должны называть вещи своими именами, и в этом заключается роль социально-гуманитарного знания в целом и нашего университета в частности.

Илья Михайлович, может ли Государственный академический университет гуманитарных наук расширить социально-гуманитарные связи с университетами, институтами сопредельных государств? Есть ли такого рода проекты или, может быть, задумки по расширению такого рода проектов, если мы говорим о переосмыслении взаимодействия Российской Федерации с другими государствами?

Сегодня мы все находящиеся в России мыслим в пост-европейском дискурсе, пост-Североатлантическом, постлиберальном, как угодно, это можно называть, и находимся в пространстве Евразии. Идея евразийского пространства сейчас – это норма, это официальная категория, в рамках которой мы можем и должны действовать. Действительно, Россия — это центр Евразии, то есть того пространства, которое имеет право на самоопределение и существование. И именно в этом контексте гуманитарии вправе сегодня работать, мы не можем замыкаться только в России. Мы должны смотреть на наши соседние, дружественные государства, которые, в том числе понимают, что они находятся на этом самом континенте Евразия. И никуда нам друг от друга не деться, нас связывают общая история, общие ценности во многом, общее представление о правильной жизни, о приоритетах, при всех политических разногласиях, социально-экономических сложностях.

В рамках того же евразийского пространства не все идеально, но все продвигается вперёд. Поэтому, в частности, Государственный академический университет гуманитарных наук развивает отношения со странами Евразийского региона, взаимодействующих по линии СНГ, ЕЭАС и ОДКБ: Республикой Армения, Республикой Казахстан, Республикой Кыргызстан, Республикой Таджикистан, Республикой Узбекистан и Республикой Беларусь. К примеру, в ноябре прошлого года мы заключили меморандум на полях Национальной академии наук Республики Армения между шестью университетами, представляющими государства ЕАЭС и ОДКБ. Этот меморандум мы видим, как основу для продвижения русского языка, русской культуры, русской науки. Мы этого не скрываем и уважаемые коллеги из государств-партнеров к этому готовы. Безусловно, мы хотели бы также получать интересные разработки, идеи, находиться в диалоге, в хорошем добром дискурсе с коллегами из этих стран. Очень надеемся, что этот проект будет продолжен. Мы создадим полноценный консорциум образовательных учреждений: студенты будут активно ездить, преподаватели – обмениваться опытом. Так создается дружеское научное образовательное пространство, формируется мягкая сила, взаимопонимание между народами, между странами, между элитами этих государств.

Вы по образованию юрист, скажите: вы юрист-мечтатель? Помечтайте немного, каким будет ГАУГН через 10 лет?

Я могу сказать, каким я хотел бы его видеть: университет, который дает самое главное - фундаментальное образование! Это очень важно. Чем отличается фундаментальное образование от образования, отвечающего на повестку, которое может и быть где-то ярче, актуальнее? Любое образование должно действовать на длинной дистанции через 30 - 40 - 50 лет. Человек, получивший однажды свое первое высшее образование, должен понимать, что он до сих пор собирает плоды своего труда на студенческой скамье. И фундаментальность образования связана с очень упорным овладением того накопленного опыта, который оставлен нашими предками в совершенно других условиях: они писали книги, статьи, не думали о баллах, эффективных контрактах, просто создавали науку, потому что верили в это. Любой молодой человек, поступая на то или иное направление подготовки или факультет, обязан знать это, читать, с уважением к этому относиться, понимать, почему это писалось и как оно работает сегодня. Вот эта фундаментальность, которая отличает классические университеты, большие крупные университеты во всем мире, и составляет важную основу хорошего университета. Я очень верю, надеюсь, что наш университет, имея в основе такой подход, его упрочит, усилит и станет тем местом, куда родители будут стремиться отдавать своих детей. Сами выпускники школ устремятся к образованию, которое не просто получать, но которое даст им в этой жизни широкие возможности за счет очень глубокой плодотворной работы с книгой, преподавателем, со своими коллегами. Если это удастся усилить и сохранить — уже хорошо. В современном мире все так меняется, что вещи, которые столетиями казались незыблемыми, сегодня подвергаются сомнению. Но порой нужно ставить цель сохранить что-то важное, вечное.

Что касается конкретно нашего университета, я очень надеюсь, что теснейшие связи с институтами Российской академии наук сохранятся, взаимовыгодное взаимопроникновение университета и исследовательских институтов сохранится, обрастет многочисленными вариациями взаимоотношений. Это даст такую синергию, которую мы сейчас даже не можем представить. Я верю, что наш университет станет одним из лучших в области социально-гуманитарного знания. Он, безусловно, сейчас играет очень важную роль, он имеет свое лицо, имеет свое место на карте университетов, однако нам есть куда расти, и всей нашей командой мы приложим все усилия, чтобы даже не через 10 лет, а уже через 5-6 лет мы могли сказать, что ГАУГН вышел на новую орбиту известности, фундаментальности и востребованности.

Фотоматериал: Отдел пресс-службы и взаимодействия со СМИ Управления информационной политики ГАУГН.